Рошаль: Советы Минфина по здравоохранению приведут к бунту

Леонид Рошаль - один из самых известных врачей в мире. На его счету - сотни спасенных детских жизней. Помогал малышам, пострадавшим во время войн, стихийных бедствий, а также вел переговоры с террористами во время терактов на Дубровке и в Беслане. В интервью «МИР 24» он рассказал, с какими трудностями сталкивается здравоохранения сейчас и есть ли надежда на их разрешение.

Еще в 1996 году журналисты дали вам звание «Детский доктор мира». Помните как это было? И кем больше вы себя ощущаете - детским доктором, хирургом, президентом Национальной медицинской палаты, руководителем НИИ (неотложной детской хирургии и травматологии)?

Леонид Рошаль: Нет, про то, что меня так назвали, я не помню. Доктором мира каждую минуту я себя не ощущаю, но спасибо, если кто-то так меня называет. Национальная медицинская палата или НИИ - это мое родное, не могу сказать, чем больше отдаю сердце и лушу. Для меня это все в одном, это равное.

А как вы распределяете дела по графику работы? Как все успеваете?

Леонид Рошаль: Не все успеваю, в этом беда. Если посмотреть на расписание, то не все дела получается завершить. Поэтому встаю около шести часов утра, приходу поздно, иногда ложусь спать в районе часа-двух ночи. Один день заканчивается, другой начинается.

Откуда черпаете свои силы?

Леонид Рошаль: С работы - это первое. И от мамы с папой - я верю в генетику.

Когда-то президент России Владимир Путин сказал, что все знают: доктор Рошаль - категорический противник платности в медицине. Почему так?

Леонид Рошаль: Народ в стране - бедный. Оплачивать медицинские услуги могут 10-12% населения. Платная медицина ставит хорошие цели, но они включают в себя и стремление заработать деньги. Государственная медицина мне ближе.

Вы недавно заявили, что за гражданами надо законодательно закрепить ответственность за свое здоровье. Почему?

Леонид Рошаль: Убежден в этом, это нужно. Потому что этот посыл исходит из интересов каждого человека. Нам очень хочется, чтобы все были здоровы и надо следить за здоровьем. Есть хронические болезни, их надо лечить, а не думать об этом. Если болезнь усугубляет алкоголизм, если врача говорят, что пить не надо, если находят изменения в легких, в том числе хронический бронхит, а человек курит, если ему говорят, что у него рак, а он продолжает и заболевает сильнее, то это никому не нужно, особенно самому пациенту. Сделать это сложно (ввести ответственность за здоровье), но надо думать об этом.

Три года назад вы сказали: если Веронике Скворцовой (глава Минздрава) не будут мешать, то через 3-4 года мы увидим другое здравоохранение. Реформы ведутся. А какие результаты?

Леонид Рошаль: Они есть, но никто не знал, что будет дефолт. Все предполагали определенный уровень финансирования и даже его увеличинение. Тем более, об этом говорил президент. Я имел право говорить так же, но сегодня министерство здравоохранения находится в худших условиях, чем во все предыдущие годы. У меня иногда складывается ощущение, что финансовое лобби объединилось против Минздрава. Вместо того, чтобы повышать его долю во внутреннем валовом продукте с 3,7 до 5, они снижают его с 3,7 до 3,4.

А если почитать рекомендации Минфина по этому вопросу, то будет бунт народа. Медицину предлагается сделать платной, включая выезды карет скорой помощи. Нельзя по этому пути идти, нельзя. Мы - социальное государство.

Сейчас существуют программы, когда специалисты выезжают в села и деревни и им дают подъемные - миллион рублей. Насколько это целесообразно?

Леонид Рошаль: Я думаю, что это хорошая идея, ее когда-то озвучил Путин. Все потому, что сейчас никто не едет в села. А так - есть возможность заманить туда врачей, облегчить им там жизнь. Еще все зависит от самой территории - ее расположения и возможностей субъектов федерации. Чтобы те добавляли что-то свое. Может быть, ипотеку какую-то давать. Потому что приехать работать за миллион в поселок и, не имея крыши над головой, отдавать половину денег на съем квартиры, это бессмысленно.

А вы довольны, как реализуется программа «Земский доктор»? По некоторым данным, ни один врач не потратил полученный миллион на жилье.

Леонид Рошаль: Я не знаю такой статистики. Я не верю, что ни один доктор не приобрел жилье. Надо создавать такие условия, чтобы они смогли получать жилье. Тут важна и позиция губернаторов.

Закупка отечественных препаратов для больниц - насколько успешно это можно реализовать? Если качественные аналоги иностранных препаратов?

Леонид Рошаль: Нет. Где можно заменять отечественными аналогами - там это нужно делать. Но не надо ставить шлюз перед западными. Нужно заставить наших довести лекарства по качеству до уровня западных. С контролем не только на заводе и складе, но и в аптеке.

В феврале вступил в силу приказ министерства труда, устанавливающий новые правил получения инвалидности (определяется процентами). Теперь родители жалуются, что получить или подтвердить инвалидность ребенка стало еще сложнее.

Леонид Рошаль: Я стою в данном случае на стороне родителей, которые ставят такие вопросы. Это известно и в Минздраве. Скворцова пытается решить вопрос. Ужесточение инвалидности, особенно к детям со врожденными патологиями, это серьезная проблема. Я получаю массу писем с просьбой помочь, но я не могу. Такие требование определило министерство труда. Я не сторонник этого дела. У нас социальное государство, надо быть социально ответственными.

А вы можете поучаствовать, настоять, чтобы провели еще одну реформу по этому вопросу? Попытаться пролоббировать интересы?

Леонид Рошаль: Я специально закон не писал, для этого есть другие люди. Но я открыто поддерживаю тенденцию к реальным критериям инвалидности.

У вас огромное количество наград. Вы, наверно, и не вспомните все. Есть ли самые дорогие?

Леонид Рошаль: Одни из самых дорогих - благодарственные письма со словами. Я спокойно отношусь к наградам. Но я когда-то уже рассказывал, что у меня есть медалька, которую я ценю больше, чем многие награды. Медаль - от детей Беслана с благодарностью. Вот это настоящая награда.