Заметки на полях

Г.П. ВОРОНИН

Судя по вопросам читателей, поступающим в редакцию журнала и мне как главному редактору, широкое внедрение дронов в разные сферы жизни вызывает огромный интерес. По прогнозам, мировой рынок использования БПЛА к 2030 г. превысит 54 млрд долл. И очевидно, что любой отстающий в этой области рискует оказаться не только сильно уязвимым в случае военного конфликта, но и не способным выдержать конкуренцию во многих гражданских отраслях экономики.

Надо честно признаться, что у нас не получилось совершить рывок в исполь­зовании БПЛА как в военной сфере, так и в гражданской. Но руки опускать не следует. Президент В.В. Путин поручил «практически в 10 раз увеличить производство дронов, снять ограничения для поставок их в войска». До 2030 г. предстоит создать 48 специальных центров по всей России. Думаю, что распоряжение президента придаст сильный импульс работе в этом направлении.

Есть множество областей применения БПЛА. Они могут полностью заменить малую авиацию при обработке и мониторинге полей в сельском хозяйстве, контролировать исправность линий электропередачи, трубопроводов высотных зданий, любых инфраструктурных объектов, в т.ч. в труднодоступных местах. Дроны используются для проверки состояния нефтегазового оборудования, для картографии, геологоразведки и т.д.

Один мой знакомый, приехав из туристической поездки в Китай, рассказал про шоу дронов, которое он посетил. Сплошной восторг! Китайцы устроили рекордное зрелище с участием 7598 БПЛА, управляемых с одного планшета. А ведь это, между прочим, та самая тактика «роевых дронов», которой предрекают огромную эффективность в военных действиях уже в ближайшее время. Против роя дронов под контролем искусственного интеллекта бессильны все современные (традиционные) средства ПВО.

Для управления стремительно растущим числом БПЛА как в армии, так и на «гражданке» нужны даже не тысячи, а сотни тысяч специалистов. Их подготовка массово разворачивается по стране. Согласно нацпроекту «Беспилотные авиа­ционные системы» к 2030 г. понадобится миллион таких операторов — а может, и больше. Надо готовиться.

***

Когда прочитал, что инвестиций в разрушение природы по-прежнему больше, чем в сохранение, — не поверил. Что же мы творим, братцы? Как это понимать? Оказывается, согласно свежему отчету некоммерческой организации Earth Track (США), мир ежегодно тратит не меньше 2,6 трлн долл. в виде налоговых льгот для предприятий, которые стимулируют глобальное потепление и разрушают природу. А это в 14 раз больше, чем траты на климатические проекты.

Возникает вопрос: что это за «вредные» субсидии? А это, в частности, культурное растениеводство, которое приводит к истощению почвы и снижению плодородия, использование синтетических удобрений. Кроме того, речь идет о гос­поддержке крупных рыболовных судов, которые ведут чрезмерный вылов рыбы, что влечет за собой истощение рыбных ресурсов.

Одновременно субсидии замедляют борьбу с потеплением. Больше суб­сидий — больше производства — больше выбросов. Согласен с мнением доцента РЭУ им. Г.В. Плеханова Павла Севостьянова: «Потепление климата — это самая сложная задача, стоящая перед человечеством за всю его историю. Потому что предстоит изменить экономику, которую люди создавали сотни лет, и жизнь миллиардов людей. И прежде сотни миллионов людей коллективно меняли свою жизнь. Но не миллиарды! Таких вызовов никогда еще не было. Поэтому и очень быстрых решений не может быть. Декарбонизация займет десятки лет».

В будущем объемы инвестиций в климатические проекты могут обогнать инвестиции в неэкологичные проекты. Политические меры должны определить компромисс между декарбонизацией и конкурентоспособностью.

Надеюсь на мудрость человечества. А как же? В такое время мы живем. 

***

По данным Аналитического центра при Президенте РФ, внедрение водородных технологий к 2030 г. может увеличить ВВП страны на 1—2%. В соответствии с Концепцией развития водородной энергетики Российской Федерации до 2024 года и на перспективу до 2035 года это направление рассматривается как одно из ключевых с точки зрения энергоэффективности и экологической безопасности.

Для отрасли, основанной на использовании водорода в качестве средства для зарядки, транспортировки, производства и потребления энергии, этот элемент выбран как наиболее распространенный в космосе. Его теплота сгорания максимальная, а продуктом сгорания в кислороде является вода, которая также вводится в оборот водородной энергетики. Если водород производится с помощью возобновляемых источников энергии, то, по мнению экспертов, он совсем скоро начнет заменять существенную долю топ­ливного рынка.

Государство намерено развивать данное направление, поэтому в рамках Концепции будут запущены пилотные проекты по выработке низкоуглеродного водорода, созданы консорциумы по производству оборудования и комплектующих, территориальные производственные кластеры, сформирована структура для хранения и транспортировки водорода. Кроме этого, планируется оказывать господдержку производителям в виде субсидий, компенсировать расходы на научные исследования, предоставлять возможности заключения специальных инвестиционных контрактов.

Спрос на водород растет не случайно. По данным Международного энергети­ческого агентства, перевод менее 20% транспорта на водород позволит сократить выбросы парниковых газов на 6 гигатонн СО₂-эквивалента в год, что составляет более 12% от общей эмиссии в мире. Одно из главных преимуществ транспорта на водороде — в его энергоэффективности. Емкость водородного аккумулятора в 10 раз больше литий-ионного. Одного 5-килограммового баллона (средний объем для легкового авто) хватит на 500 км пробега. Для заправки потребуется около 3 минут (электрокар заряжается несколько часов). КПД водородного двигателя — более 45%.

Заканчивая свою хвалебную речь водороду, отмечу, что для оперативного масштабирования таких технологий федеральные целевые программы должны почаще корректироваться.

01.02.2025

---

448

Поделиться: