Бакалавриат в России не пользуется спросом

В Российском новом университете обсудили проблемы перехода России к болонскому процессу.

Генсекретарь Европейской Ассоциации учреждений высшего образования (EURASHE) Стефан Делплас напомнил, что история болонского процесса началась в 1989 году в Париже, его цели – сделать образование более гармоничным и прозрачным, обеспечить мобильность студентов и преподавателей: «Была подготовлена почва – программы «Сократ», «Образование в течение всей жизни». Решалась задача обеспечить качественную оценку уровня образования на каждой стадии образования до конца обучения».

Сейчас в Болонском процессе участвуют 47 стран. Образовательное пространство расширилось от Атлантики до Казахстана. Юридически для страны надо только поставить подпись под Лиссабонской конвенцией, чтобы подтвердить признание Болонского процесса.

«Переход на двухуровневую систему – актуальная тема для всей мировой системы образования, – отметил ректор РосНОУ Владимир Зернов. – До сих пор мы продолжаем спорить о целесообразности этого перехода, забывая, что двухуровневая система подготовки кадров у нас уже была – в ведущих вузах СССР, таких как МФТИ. Отечественная система образования внесла вклад в развитие мировой науки и инженерии, мы вряд ли сейчас найдем в мире научный центр, где не было бы выпускника российского вуза. Сейчас мы находимся на новом этапе развития, начинаем понимать, как взаимодействуют мировая система образования и национальные системы, как это влияет на качество, конкурентоспособность».

Виктор Чистохвалов, представитель РФ в Комитете по высшему образованию и науке в Совете Европы и в Наблюдательной группе стран-участниц Болонского процесса (BFUG), напомнил, что Россия еще в 1989 году, одной из первых стран Европы начала применять двухуровневую систему – бакалавры и магистры. Но в 2009–2010 учебном году студентов, обучающихся по программе бакалавриата, было всего 12–15 процентов. Необходимо повысить осведомленность студентов и преподавателей, считает Чистохвалов. Студенты не понимают, кого из них хотят сделать. А профессура не понимает, как и чему учить, и в чем различие.

«Мобильность российских студентов и преподавателей очень низкая, – подчеркнул Представитель РФ в Комитете по высшему образованию и науке в Совете Европы и в Наблюдательной группе стран-участниц Болонского процесса (BFUG) Виктор Чистохвалов. – За рубежом должно обучаться 20 процентов российских студентов. Поэтому было введено понятие «мобильность студентов» – 1 семестр за границей должен быть равен 1 семестру в РФ. Это принципиально отличается от понятия «мобильность дипломов» – получение высшего образования за границей. Нужно разработать систему двойных дипломов».

Руководитель Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки Любовь Глебова рассказала о структуре образовательных степеней и развитии обеспечения оценки качества:

Сейчас высшее образование и образование профессиональное – это две разные вещи и соотношения между ними нет. Чем больше мы стараемся найти выход из ситуации, тем больше мы запутываемся. Потому что сначала составляется образовательная программа, а потом работодатель начинает ее критиковать и предлагать изменения, так как выпускники не соответствуют ожиданиям. Это принципиально неверный подход. Только те нормы закона имеют силу, которые вышли из практики. В первую очередь, заказчик должен заложить свои требования к системе образования, а мы должны заложить требования в программу, после заявки работодателя.

Без экспертов с рынка труда мы ничего не сделаем. Что дает студенту бакалавриат, должен объяснять не преподаватель. Это должно быть понятно из квалификационного справочника. Иначе мы не можем ответить на вопрос, дает ли диплом об образовании право на профессию.

Мы ищем пути решения этой проблемы: как соотносить образование и получение профессии, сообщила Глебова.

Есть определенная проблема терминологии, связанная с аспирантурой. Является ли аспирантура продолжением, третьей ступенью образования или это первая ступень науки? Надо четко определиться. И в этом вопросе государство не будет ведущей силой, а выступит подспорьем и экспертом.

Что касается обеспечения качества образования, мне не хотелось бы оценивать 2010 год, потому что все оценки меняются с 2011-го, с вступлением в силу закона о болонском процессе. Есть сегодняшняя система, где государство задало правила и создало условия, а также взяло на себя организаторские функции. Последнего пункта в европейских странах нет. Но природа оценочной процедуры одинакова во всех странах и построена на системе экспертной оценки.

С нашей точки зрения, независимой оценкой является оценка не процесса, а результата, причем оценка результата работодателем. Он должен оценивать продукт (студента), который к нему пришел, по принципу «нравится или нет». С 1 января 2011 в законе зафиксирована возможность учитывать результаты независимого оценивания. Сейчас главное понять, что мы подразумеваем под оцениванием и выстроить требования, по которым будет происходить оценка.

Государство строит свое участие через правила и процедуры и обеспечение запуска этих правил. Поэтому, когда спрашивают, сколько у вас аккредитационных агентств, я отвечаю – столько, сколько компания сможет включить экспертов по разным областям экспертизы. Я хочу, чтобы считали не количество независимых агентств, а количество независимых экспертов.

В России существует и функционирует негосударственная оценка качества, просто государство взяло на себя функции организатора этой оценки.